И ещё один пакет подаёт мне, а там коробка с обувью.
Но если я хоть что-то понимал, то вошедшие его вообще не понимали, и, раззявив рты, уставились на Сержа, как на невиданную диковинку.
А что теперь? Теперь просят не отказываться от пари. Мы, типа, нейтральные и ни на чьей стороне быть не можем, тем более, есть у всех детдомовских, за небольшим известным исключением, и личная эмоциональная заинтересованность в этом деле.
— Тогда в чём ваше предложение по этой всей проблеме? — учтиво спрашивает боров.
— Да. Но тут проще, — улыбаюсь я, не понимая такого добродушия со стороны бизнесмена. Явно комплект всего выйдет в пару сотен тысяч рублей, или я что-то не понимаю?
— А я и не забыл! — смеётся в трубку Иннокентий Карлович. — В Хайс их и упакуют. За их дальнейшую судьбу не беспокойся, она тебя меньше всего должна волновать. Даю гарантию, что ты с ними уже никогда больше не увидишься.