Еще, в отличие от адских реалий, московские требовали одежды. Черт был модным. На нем отлично сидели темные джинсы, бутылочного цвета твидовый пиджак с розовой шелковой подкладкой и нежно-голубая хрустящая рубашка.
— Ева, я бы никогда не стал подвергать тебя опасности, — ответил Варфоломей очень серьезно.
«Господин назначил меня любимой женой», — надрывался телефон.
— Не обязательно. Нет, здесь нужно загнуть в другую сторону. Давай я.
Слово и точка, которая была поставлена в конце, весили двести килограммов.
— Хм… — неопределенно промычал Варфоломей, — даже не знаю. Если только прямо сейчас.