Ева прислушалась к внутренним ощущениям. Она чувствовала себя совершенно нормально, и если в ней и имелось что-то особенное, провоцирующее полеты предметов по комнате, сейчас оно молчало.
Над городом сверкнула ветвистая молния, раскатом прокатился рокочущий гром, в котором слышался смех.
— Ой, я наудачу. Думаю, дай зайду, вдруг ты дома? — При этом она с интересом изучала черта. — Здравствуйте, я Татьяна Никитична, мама Евы. А вы?..
Варфоломей был поражен способностью Амадея подстраиваться под любую ситуацию и обстоятельства. В Евином кресле, на котором так любил спать Григорий, Амадей выглядел, как верховный инквизитор на престоле во время официальных аудиенций. Казалось, он значительно возвышается над всеми, хотя под креслом не было никакого возвышения.
Перелистнув последнюю страницу, Зайцев откинулся на стуле и позволил себе потянуться, хрустнув спиной. Руки чуть заметно дрожали, когда он снял трубку старомодного телефона и набрал на диске «один-шесть-шесть-шесть-шесть».
Варфоломей вынес ловушку в ванную комнату. Но тут восстали соседи. Никогда не пытайтесь делиться секретами в ванной или туалете многоквартирного дома! Там звукоизоляция ни к черту. Вежливо, но настойчиво сосед справа попросил Еву (Варфоломею она не разрешила открывать дверь неодетым) выключить музыку. Еще он очень странно смотрел. «Художница, а такую музыку врубает на полную катушку», — прочла Ева укор в его глазах. Пришлось извиняться. Она лихо соврала, что готовит спектакль.