И начал душить своими стихами, как ласка душит курицу.
— Воланд, — выдохнула Ева. — Как я сразу не сообразила, это же одна из самых моих любимых книг!
— Не очень, — ответил Варфоломей, который не мог похвастаться знакомством ни с Петром Первым, ни с Исааком Ньютоном.
Ева пьянела от предвкушения любви. Ей хотелось в постель, чтобы Варфоломей сжимал ее еще сильнее, ласкал, чтобы их тела переплетались.
Действительно, облачение Иваныча было весьма неформальным: майка с говорящим названием «алкоголичка» болталась на щуплых плечах, довершали костюм семейные трусы в веселенький цветочек.
Варфоломей вернулся домой, быстро разделся и включил ноутбук. Перед открытием файла черта охватило легкое волнение, даже хвост слегка дрогнул.