Они вернулись за пять минут до официального закрытия ворот. Оба оживлённые и довольные. Рум проводил друга мрачным взглядом, решил, что поругаться с ним можно и завтра, и предпочёл сначала допросить Ждану. То есть расспросить… и посмотреть, как она будет выкручиваться.
— Так что, получается, это ты не меня, Базара спас, — подмигнул Шорр. — Пусть только попробует в качестве благодарности не оставить в покое твою невесту!
Чтение сопроводили новые вздохи и недовольные гримасы, и чем дальше, тем больше. Даже Руму — официальной гордости института — достался скорбный взгляд и замечание, что-де в его время сиятельные присуждали свою премию за настоящие достижения, а не как сейчас. О менее «заслуженных» студентах и говорить не пришлось — каждый из них удостоился неприязненного взгляда или язвительной реплики. За низкую успеваемость (единственную руну ниже «гения»… по танцам), низкое происхождение (Там пристыженно посерел), низкие моральные принципы (Тибо и Камилэ сидели, держась за руки), неумное выражение лица (сразу двое)… А уж когда он увидел, что в ряды лучших студентов ДИМа затесалась «приблудная не-магичка из провинциального Никакойска», то в приливе праведного гнева сразу указал нахалке на дверь.
— И такие красивые! Если хоть одна похожа на вас, я прямо сейчас начну умолять досточтимого ректора отправить меня туда по обмену! — загорелся самый молодой препод.
— Спасибо, конечно, но с ними так неудобно! Работать мешают, вечно норовят то в щёлочь, то в кислоту макнуться… Ой, ты их высушил?! Ничего себе, и минуты не прошло! Это всё ваша магия?
Полтора часа пролетели совершенно незаметно. Они вернулись в женский салон, откуда уже прибегали звать на финальную примерку, и встали рядом перед огромным, во всю стену зеркалом. Работницы восхищённо заахали — какая красота получилась! Ждана ещё придумала наклеить на Румов сюртук маленькую композицию из бусин, и схожесть нарядов стала ещё более очевидной. Никто сроду не догадается, что всё это было сработано буквально «на коленке», перед самым балом!