– Я слышал об этих леопардах, – не стал отпираться дон Диего. – Но вот они обо мне – вряд ли. Я не настолько знаменит, чтобы обо мне рассказывали каждой кошке.
– Птички зачем? – деловито поинтересовался лондриец. Оглянувшись и обнаружив, что колчан пуст, он без лишних слов отобрал пучок стрел у ближайшего покойника и невозмутимо продолжил посылать их в цель.
– Мы выстоим! Мы победим! Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!
Может, завтра они с Эльвирой помирятся – и то, что в эту ночь кажется трагедией всей жизни, уйдет в прошлое как досадное недоразумение. Но сейчас ему больно, и все, кто не спит, слышат эту боль.
– Да уж лучше бы надо было! Поверьте, монсиры, свергнуть этого алкоголика было бы плевым делом, а вот заставить его делать то, что надо… Во-первых, он, проспавшись, начисто не помнит, что обещал вчера, во-вторых, имеет склонность резко менять свое мнение после разговора с придворным магом и, в-третьих, никакими делами практически не занимается.
– Преподобный Чен, – рассердилась Кира, – вы можете сделать что-нибудь, чтобы он не влезал в разговор?