Руна договора, активируясь, слегка нагрела кожу. Синие глаза вспыхнули гневом, а губы беспомощно задрожали, умоляя не прогонять, позволить остаться. Если б он мог!..
— А? Слушай, ну зачем ты это сделала? — вздохнул он. — Я всё равно отправлю тебя домой.
— А, наши земные глупости! — отмахнулась она и сползла на пол, вызвав этим невольную досаду. — Ты не мог бы достать из-под дивана мои очки? Они с меня свалились, а потом я их нечаянно ногой пнула… не дотянусь. Или мне это по роли не положено? Ну, просьбы, — видя его непонимание, пояснила девушка. — Это же я должна твои желания выполнять…
— Не может! — отрезал Тур, вставая. — Приходите сразу с вещами. Нянюшка Мо уже на рынок унеслась: «Побалую Рурушеньку, а то ест целыми днями всякую дрянь!» Ужин ты мне должен без отговорок, желательно вместе с завтраком. Мать тебя давно не видела и ещё две недели не увидит. Успокой её, наградой похвастайся, трудно, что ли? Не волнуйся, никто твою девушку не обидит. И слова не скажет, хоть в одной комнате ночуйте. Всяко же удобнее, чем в лаборатории, на этом жутком скрипучем диване…
Рум повёл спутницу кружным путём — не через площадь, а по пустынной в этот час галерее, полутёмным коридорам и переходам, сознательно оттягивая встречу с неизбежным.
— Но и лебезить тоже не буду! — решительно откликнулась женщина уже из другой комнаты.