Но шотландец говорил с таким пылом и страстью, что я растрогался чуть ли не до слез.
Место для ночлега оказалось отличным. Роща из старых ореховых деревьев вся поросла высокой густой травой, и кони с удовольствием за нее принялись, после законной порции овса, конечно.
— Сам апостол Петр… — ахнул шотландец и стал истово креститься.
Тук нес свой палаш чуть на отлете, щит — точно так же.
— Да кто его знает… отсюда не видно. Кажись, из Флеранса… давайте мы их объедем… или вообще в лесу переждем. Мы же перекусить собирались… — Тук говорил шепотом, как будто нас могли услышать.
— Твою мать… — Едва успел сбить меч несущегося на меня с воплем лучника и рубанул ему по ногам.