– Не так, – мрачно ответил парень. – Дубак такой, что у меня на улице яйца звенят, а мы до сих пор ходим в летнем обмундировании. Омерзительная погода.
– Надо бы проверить пилота, товарищ подполковник, – обратился к Добрячкову Илья, когда летчик упал. – Вдруг он живой? Я на него щит ставил.
Можно по летающим драконам бить, а можно, развернув, прямой наводкой лупить наземных тварей любой степени бронированности. От такого снаряда не спасет никакая чешуя и магический щит. Вайсор, взяв с собой инструменты и нескольких танкистов, ушел помогать, а Добрячков после разговора с зенитчиком остался обедать у машин, где расположились его хирдманы.
Они сели в ожидавшую их легковую машину, причем впереди, рядом с водителем разместился кронярл, а хевдинг сел к Илье с Аей на заднее сиденье, и, вырулив с летного поля, покатили по темным и пустым ночным улицам. Смотреть по сторонам было особо не на что – ночной жизни в воюющей имперской столице не было. Фонари и окна домов не горели, на стеклах крест-накрест налеплены белые бумажные полосы, людей нет.
– Твою за ногу, Илья, что за хня у тебя в голове? – спросил подполковник. – У тебя спермотоксикоз и ты безумно ее хочешь? Тебе студентки в общаге не давали? Ты влюбился с первого взгляда? Зачем ты в это ввязываешься, что ты себе навоображал? Это враг, пойми. Ты думаешь, она оценит твое благородство? Хрена с два! Она же первая тебя и прирежет, когда ты заснешь. А потом доберется до нас.
Но он ошибся. Самый кошмар начался при зачистке от неодов рабочей башни и административного здания элеватора.