– Благослови вас Пречистая Дева, добрые жрицы! – крикнул лод Гвэйдеон. – Могу ли я видеть леди Геладу?
Утро выдалось замечательное даже на трехкилометровой высоте над уровнем моря. Под несущим основанием коцебу виднелись отдельные кучевые облака, а высоко над головой перисто-кучевые. Ни те ни другие осадков не предвещали. В небесах ласково светило местное осеннее (коцебу уже несколько часов находился в южном полушарии) солнышко… и еще одно солнышко. Черное.
– Как это – семьдесят шесть? Шестьдесят девять… два… одна… должно быть семьдесят два!
Сети были пусты. Единственное, что в них запуталось, – отрубленная человеческая голова. С нее ручьями текла слизь, кожу покрывали сизые струпья, ноздри были вырваны, а за волосы уцепился на редкость противный бледно-серый рак. Только зубы у этого обрубка оставались совершенно целыми и очень острыми. Рыбак, конечно, в ужасе заорал и хотел уже швырнуть жуткий улов обратно в озеро, как вдруг голова открыла глаза и дико завопила.
Паладин тоже разгуливал в исподнем. Сейчас он стоял возле зеркала с тазиком, наполненным мыльной водой, и аккуратно подстригал бороду. Ванесса пыталась убедить его делать это в ванной возле раковины, а лучше – доверить ей, но он отказался.
– Ты удивительный, ты это знаешь? – язвительно произнесла девушка, внутренне досадуя, что Креол не такой нахальный, как тот гвардеец. Она уже замучилась ему намекать!