Развернувшись и сгорбившись, он принялся раздеваться, а я пулей вылетела из предбанника и отправилась в гостевой дом. Умылась там из рукомойника. Лицо горело, будто я все еще в парилке. И грудь горела, словно паром обдало.
Рассказ на словах вышел долгим, а на самом деле происшествие заняло от силы полминуты. За стеной таверны по-прежнему взрывались эти странные огневойки, чье название, похоже, происходило от звука воя, который они издавали. Некоторые студенты были ранены или опалены огнем, но, кажется, за пределы таверны огневойки не вылетали.
Жужжание вроде прекратилось, и я стала выглядывать смелей. Это что-то опасное? Вроде больше ничего не происходит. Почему я никогда не слышала об огневойках, если от этих штук следует прятаться под стол?
– Да ладно, ладно, чего ты разволновался? Тащи свою лису, если хочешь.
Белка фыркнула с таким презрением, будто рассказала историю, которая должна ужасать и возмущать. Жалко, мне, иномирянке, ничего не понятно.
Хотя нет. Потерплю, но просить не буду ни о чем, никогда. Скорее бы все это закончилось!