– Мы не очень богаты, но чем сможем, – пробормотал староста.
Федор остался стоять у двери. С работы идет, судя по усталому виду. И вроде улыбается, как обычно, а на душе как-то неспокойно. Слишком хорошо мы друг друга знаем. Его легкую куртку я сама помогала выбирать, про стрижку сама напоминала, когда была пора идти стричься, и каждый жест изучила досконально. Таким отстраненным он остается, только если вопрос серьезный.
Записка выпала из рук и спланировала на землю.
Наконец я улеглась и закуталась в одеяло. Всегда мерзну по ночам, даже если тепло оденусь. Не знаю уж почему, но закутываться приходится, как гусенице в кокон.
Да, особняк знатный, четыре этажа. Под стенами сугробы намело, тропинка узкая протоптана к крыльцу в три ступени. Дверь двойная, деревянная.
Потом проверила несколько раз и запустила. Давай, Ветерок, действуй.