Врать ему не станешь, не выйдет. Тогда, в лесу, он привел сыскарей и спас меня из жертвенного колпака. И на работу взял после АТМа, и обращался как со старой знакомой. Макарский много для меня сделал, пусть даже теперь ему вожжа под хвост попала и он не дает мне работать по-прежнему!
А ты, тихая лесная благодать, отчего не успокаиваешь? Отчего словно мимо течет твоя неспешная жизнь, где я как черная каменная глыба посреди зелени, никому не интересна и не страшна? Словно и тебе плевать, есть я или нет. Буду сидеть тут до утра. Ночевать буду в траве, на сырой лечебной земле. Если и она не поможет, никто не поможет.
– Да так, в повозке крытой поедешь, прислали за тобой.
Второй мужчина, Иван, быстро пошел за водой. Как будто это поможет! Однако, получив кружку, я выпила ее до дна.
Так не хочется в дом возвращаться! И видеть никого неохота, и настроением своим портить другим вечер неохота. Не заслужила Лелька моей отчаянной злости, как и все остальные.
Потом эта ухмылка, совсем как прежде. Как можно так притворяться? Зачем было ночью… зачем морочить мне голову?