Волин отшатнулся, но злобы в его глазах не было. Только что-то далекое, больное. А так хотелось чистой ярости! Так хотелось вывести его на чистую воду! Сколько можно строить из себя добренького? Что он лезет со своей заботой, притворяется, что ему не все равно?!
– Да. Я хотела спросить – тут все студенты собрались? Все до единого?
– У вас и порчи такой не было! – огрызаюсь я и встаю.
Лесник, смеясь, придержал собаку и вынул из ошейника записку. Развернул, не забыв перед этим потрепать собачью холку.
Она думает только о работе, хотя и о себе думать не забывает. Но, в общем, не из тех, с кем уютно быть рядом. Не из тех, кто пойдет на легкую интрижку, а разгадывать, что у нее за душой, слишком сложно. Да и долго – жаль времени.
– Не враг я тебе, не бойся. Лекарка местная, на ноги тебя поставить хочу. Тетка Маруся я. Видишь, ты уже и в себя пришла. – Она пощупала мой лоб. – Хорошо как. А то мне тебя полуживую принесли. Думала все, хоронить придется. А ты, гляди-ка, радость какая, очнулась. Ну, теперь все с тобой хорошо будет. Благодари своего спасителя.