– Со мной не ходят никакие. Но если бы пришла, она должна была быть красавицей, иначе приисковый люд не поймет. Когда имеешь особую репутацию, нельзя ее портить. Приисковиков можно контролировать, только когда они тебя боятся и уважают. Некрасивая женщина – потеря уважения. Я хорошо их знаю, колдунья, просто послушай меня.
– И все равно я думаю, что-то случилось в ту ночь. Он не мог меня бросить!
В таверне, в коридоре, я почти сразу столкнулась с Юликом. Вид у него был не очень, скучающий какой-то, с ленцой. Точно, я же ему никаких указаний не дала! Он, видимо, не знал, что и делать, чем свою архиважную персону занять.
– Лад, – представился зеленоглазый. – Очень приятно, Катя. А с Белкой мы уже знакомы.
Однако лесник подоспел быстрей меня и опустился на колени перед деревом, утопая в слое сухой хвои. Какой-то звук… и шевелится что-то. Да это же животное! Лиса? Местная лиса то есть, раза в три больше лис моего мира, и пасть у нее зубами утыкана так, что они как из подушечки для иголок в разные стороны торчат. И как лесник не боится к ней руки протягивать? Если цапнет, это как крючки под кожу вопьются, вырвать можно только с мясом.
– Оставляю оба. – Надо же! Щедрый жест в исполнении начальства – то еще жалкое представление. – Посмотри, какое возьмешь. К утру жду ответа.