– Иванов, ты живой? – услышал я от дверей и увидел Нечаева.
Еще наблюдая за траншеей, отметил то, что в окнах, что расположены с торца здания, никого не видно, и пока я тут фрицев резал, в меня никто не стрелял, уже хорошо. В стене была проделана большая дыра, для прохода внутрь, туда я не пойду, только загляну посмотреть, нет ли кого-то рядом. Вроде тихо, вход завешен куском брезента, какие, блин, упыри, даже ширмочку повесили. Взглянув назад, увидел своих, уже в окопе, хорошо. Нам нужно проползти под самым носом у немцев, подкапывая ямки и закладывая взрывчатку. Шнур только короткий, всего метров тридцать, значит, буду делать разной длины, а поджигать по очереди, а как еще? По-другому не придумал.
– Точно. Тут только от этого дома метров сто – сто пятьдесят пробежать, пригнувшись, а дальше спокойней, там уже наши дома.
– А я вот думаю, что это именно судьба. Взлетел немного и – хрясь об землю, чтобы не зазнавался.
Дым давно разошелся, но немцы не стреляют, как и наши комендачи, мясорубка идет страшная, не знаешь в кого стрелять. Стоя спина к спине с командиром, отбиваемся от врагов. Как-то их много стало, или это нас мало. Нанося очередной удар, замечаю, что наших и правда много на земле.
– Да вот фриц, что меня тогда отпустил и тревогу не поднял, как с ним поговорить?