— А кто сейчас будет есть торт-мороженое? — зашла я в комнату. — Тот немедленно бежит на кухню.
Мои домочадцы покупки оценили. Вася, поцокав языком, потащил упаковку с доской в гостиную, чтобы там собрать конструкцию. Енька бросился разбирать пакеты с остальными канцелярскими покупками, а Белла поманила меня лапкой на кухню.
— На смертном одре, лет эдак через пятьсот, я непременно покаюсь, Арина, — серьезно кивнул Перепелкин и подошел ко мне. — А до того — не обессудьте.
— Ох, Коля! — сердито шикнула я. — Слечь хочешь?
— Почему ты от него ушла? — спросил он, когда стихли аплодисменты и народ стал покидать зал. — Он тебя обижал? Изменял?
— Ну? И о чем размышляешь? — неслышно скользнул в комнату Василий. Для домового не являлось секретом ничто происходящее в доме, так что весь разговор он слышал.