– Так которую тебе позвать-то? – Велеслав усмехнулся, желая подловить боярина на том, что тот не знает толком, чего хочет.
– И еще, Велюшка… ты не огорчайся, – вздохнула Любица. – А решили наши старшие, что не надо тебе на свадьбе быть. Раз неведомо о тебе князю, то и рисковать незачем. Тебя ведь отпустили родители, платок княгинин на тебя надели. Князь Вереней-де, если узнает, права предъявить может, отдаст тебя за кого сам пожелает, пусть уж твой батюшка… Значит, завтра мы с тобой тут останемся. А там будет видно…
– Пойдем. – Синява опять повела Вельку по тропинке еле видной.
– И нечего тебе мой город хаять, не такой уж он неказистый.
– Ладно, изловчусь. Держи вот крепче, – Венко вложил девушке в ладонь стремившийся убежать клубок и, она и опомниться не успела, спрыгнул в яму.
А Велька чувствовала уже, что сила пришла. Без зова, без ее желания, сама. Хотя почему без желания? Хотела она лечить, и сила пришла, и легко как никогда, и было ее непривычно много, билась сила в кончиках пальцев, заполнила Вельку, как молодой пенистый мед заполняет корчагу по самое горлышко – не удержишь…