– Дай мне попробовать, – он протянул руки к Велькиной работе, – может, я быстрее смогу. Я сети умею вязать!
– А то, что ежели ты сейчас за оборотнями кинешься суд праведный творить, умчат твою жар-птицу к Огневой Матери, – это понял? И уж тогда тебе железные сапоги стоптать придется, пока ее отыщешь, да и успеешь ли? Она ведь и сама пока не понимает, что это значит – быть огневкой с такой кровью!
– Как не понять. Да и парни уже мои пересмеиваются, какая-то из ваших девок одному из них на ушко шепнула. Ты с боярыней своей Волкобоя нашего испытывала, не оборотень ли. Успокоилась? Не оборотень?
Собрала силу, привычно уже зажгла меж пальцев огонечек, гладила его по щекам, и таяли, исчезали бордовые пятна и царапины. В глаза Венко смотрела, в ясные, серые с прозеленью, ни у кого раньше таких не видала. Тот улыбался, морщился чуть, как от щекотки.
– Что ты сказал, боярин? – встрепенулась Дарица, а князь лицом потемнел.
– Знаю я, что ты тайну хранишь. Вот и храни, раз тебе то поручено, – сказала она и сама удивилась, насколько мало ее теперь волновали какие-то тайны и вокруг Венко, и вокруг кариярских княжичей.