Я еще раз посмотрела на предписание, подняла брови и задумалась. В такие моменты у меня перед глазами всегда появляется Штирлиц. «Валить надо!» — авторитетно произнес Штирлиц. «Кого?» — с усмешкой поинтересовалась я, осматриваясь по сторонам.
— Мы предоставляем вам комнату за пятьсот эрлингов только при условии, что вы будете выполнять свои обязанности добросовестно. Одна жалоба на вас со стороны детей, и мы выставляем вас на улицу, — произнесла миссис Бэнгз, покачивая младшего. Местоположение старшего, я еще не вычислила.
— Давай, заюшка, давай… — нетерпеливо подбадривала его я. — Шустрее, малыш. Прыгай…
Я почувствовала, что я уже вся испачкалась в клейковине, сделала рывок и вытащила деда. Тапок на нем был только один, слизь текла с него ручьями, зато цветочек распробовал мою ногу и потребовал добавки в виде остального тела. Так меня не хотел еще ни один мужчина.
— Мистер Краммер! — услышала я голос Марко. Говорил он спокойно, с достоинством. — Я решил, что будет лучше, если я возьму удар на себя. Отвлеку ее! Поверьте, если бы опасность была, я бы телепортировался. Я вообще удивлен, откуда она там! Мы же недавно патрулировали канализацию. Все было чисто! Я знаю эту канализацию, как свои пять пальцев. Не было там никого! Даже крыс! И вообще, откуда в канализации взялась эта дрянь?
Меня с наслаждением наказывали поцелуем, а я чувствовала, как по моему лицу скользят волосы. Через десять минут я вошла во вкус и стала настоящей преступницей, за что понесла заслуженное наказание. С законом у меня проблем нет. Это у закона со мной проблемы… Потом я отважилась на рецидив, прослыв злостной рецидивисткой, заработав себе еще один допрос с пристрастием.