– Завтра немцы атакуют Ново-Псковский укрепрайон, и вариантов у них ровно два. Северный фас, что держит 235-я дивизия, исключается сразу: там неприятель не копошится, только разведывательные группы с нашими заслонами и передовым охранением перестрелки ведут. Либо они с запада нанесут удар, попытаются опрокинуть 111-ю дивизию, или с юга по вашим частям. И какой из этих вариантов для них перспективнее?
«Это конец! Стоило строить эти бетонные сараи, если их так легко уничтожить! Эх, погибли ни за грош ребята!»
В Первую мировую войну царская армия испытывала жесточайший патронный и винтовочный голод, а потому закупали все подряд и у кого угодно: Англия, Франция, Япония, США, Италия и многие другие страны – поставщики. Чуть ли не на всех материках, за исключением Африки (откуда в колониях оружейные заводы – это ж смерти подобно белым сахибам негров вооружать) и Антарктиды («стволы» пингвинам без надобности). Два десятка образцов винтовок со своими патронами создали невероятную путаницу, а обеспечение частей патронами стало настоящей проблемой тыловых служб, ее непрекращающимся кошмаром.
– Где мне взять эти готовые, боеспособные батальоны, роты и батареи, новые танки, наконец, Николай Михайлович?
Напролом шли танки с черными крестами, сопровождаемые пехотой, что спешилась и прижималась к броне. Хотя во многих бэтээрах он ясно видел и каски – видимо, не вся инфантерия решилась подставляться под пулеметный огонь, рассчитывая, что противотанковых пушек у русских немного. Только на этот счет они сильно заблуждались.
Мизицкий отвечал очень громко: проводная связь с Псковом была отвратной, голос генерала Гловацкого доносился несколько искаженным, но знакомые слова и интонация в голосе говорили о том, что по телефону говорил с ним именно командир 41-го стрелкового корпуса генерал-майор Гловацкий. Вернее, командующий всеми войсками на Псковско-Островском направлении – пять кадровых, еще свежих стрелковых дивизий, включая и его 118-ю, преградили путь немцам на Ленинград.