Понимая, что сформулировать что-то с первого раза не получится, замолчала.
Ладно, пора возвращаться к изучению истории юбилярши и составлению списка. Понятное дело, что Халлоран свою родительницу знает лучше, но мне хотелось сделать вечер местры незабываемым. Песни подбирала с учетом того, что, как мне казалось, может понравиться ей. Ну а что касается «петь то, что любишь», так я все люблю. Невозможно спеть песню, если ты по-настоящему ею не прониклась и не прочувствовала ее.
Немое изумление на лицах сопровождающих тянулось за нами шлейфом, пока мы шли к дверям ресторана. Я слишком хорошо помнила этот путь, но сейчас все было по-другому. Мне не хотелось сигануть за ограждение, сердце не стремилось выпрыгнуть наружу, не говоря уж о чем-то большем. Да и не споткнулась ни разу — опять же прогресс. Двери распахнулись, на краткий миг возвращая в недавнее прошлое, когда Халлоран уверенно пропустил меня вперед. А потом настоящее вступило в свои права, на этот раз в сторону отступил другой мужчина. Стилист с гримершей заторопились по служебному коридору в комнату для персонала, а иртхан помог мне снять пальто.
— Марр, чудовище ты хвостатое! — взвыла я. — А ну отдай!
— Устроит. — В голосе директрисы позвякивал металл. — Надолго я вас не задержу, но будьте готовы к тому, что разговор выйдет не очень приятный.
На этот раз водитель мне попался неразговорчивый и какой-то дерганый: постоянно сигналил пытающимся обогнать нас и пристроиться впереди флайсам. Нам тоже сигналили, иногда мы резко срывались вперед и чудом не целовались с задними габаритными огнями впереди идущих. Но добрались все-таки без приключений: стоя у подножия небоскреба Лаувайс, я запрокинула голову. Блеск металла и блики огнеупорного стекла, стремительно уходящие ввысь и теряющиеся под облаками. Даже здесь, внизу, дух захватило. От высоты голова кружилась, и представлять не хочу, сколько в этой башне метров.