В этой приемной мне всегда становилось не по себе: темно-серые стены давили, сжимая пространство. Усугублялось это тем, что Эвель терпеть не могла открытых окон — считала, что деловую обстановку не должны разбавлять даже виды города. Спасали только кремовые жалюзи и светлые потолки, из-за них возвращалась способность дышать.
— Не уверена, что в ту ночь я была в состоянии слушать, местр Халлоран.
— Будешь продолжать распускать про меня слухи — окажешься на улице. Понятно?
Коротко пиликнул телефон: подтверждая, что ближайшая машина будет в течение пяти минут.
— Боюсь, я их недооцениваю. В частности, в том, что касается писи… психо… логических игр.
Шага не успела сделать, как меня перехватили за запястья и прижали к стене. Его лицо было так близко, что, вздумай я самую малость податься вперед, коснулась бы губами красивых жестких губ.