– И он во всех детских играх держал верх, а повзрослев, понял, что навсегда останется слугой?
– Здравствуй, пан посол, – обратился я к знакомому казаку. – Ты тогда что-то быстро уехал и больше не появлялся. Видать, занят был?
– Аникита, пропади я пропадом, если это не наш князь!
Михальский был кругом прав, я сам, посмотрев на их мытарства, пригласил остановиться у меня сначала новгородцев, а затем и делегатов из Вологды. Жилья в Москве катастрофически не хватало, и приезжающие на собор люди селились где придется, без различия чина и состояния. Так что мое предложение было принято с благодарностью. Однако если у вологодцев кандидатура Карла Филипа особых возражений не вызывала, то жители Великого Новгорода сразу же заявили, что шведского принца, говоря языком более поздних времен, они в гробу видели! На что я им заявил, что голосовать на соборе они могут за кого угодно, лишь бы вслух не болтали, тем более что им в Новгород возвращаться, а там шведы.
Потом, подняв глаза, я с удивлением посмотрел на окружавших меня людей. В их глазах плескался ужас.
– Вам не следовало возвращаться, ваше высочество!