– А ведь верно, похожи вы с ним, – продолжал не слушавший меня Вельяминов. – Оно, конечно, и лицом, и статью Дмитрий покойный плюгавец против тебя, а вот нравом вы схожи с ним. Ты природный государь, так и в нем, несмотря ни на что, порода чуялась. Ты к людям своим добр и к врагам без лютости относишься, и он таков был. Ты щедр да удачлив. Ну, точно…
– В какой помощи вы нуждаетесь? – прервал я перепалку.
– А вот это уж дудки! – возразил я, подбоченившись. – Я близкий друг королевича Владислава, и будьте уверены, он не спустит оскорбления, нанесенного его приближенному!
Вскочив на коня, к которому верный Казимир уже приторочил приватизированный мною райтсверт, я отправился к князю. Уже собираясь войти в шатер, обернулся и, глядя на оставшегося снаружи литвина, спросил: а что ему досталось при дележке трофеев? Тот в ответ только улыбнулся и поднял к небу глаза – дескать, вам, ваше высочество, лучше не знать.
– Эй, вы, не бойтесь, выходите, не тронем.
– Знаю, что скромен ты, князь Мекленбургский, не как иные иноземцы, только и знающие, что похваляться перед другими храбростью своей и хитростями военными. Однако ведомо нам и то, что ты из пушек сам стрелял весьма преискусно, и с мечом бился на валах, и иные хитрости придумывал, отчего многие вражеские воинские люди живота лишились. Но теперь скажи нам, как полагаешь, что гетман будет дальше делать?