— Да. Моя машина двухместная. Дышите глубже, любуйтесь горами, благодарите Бога за свое спасение и думайте о том, что людям, гораздо лучшим, чем вы, пришлось умереть.
Они поехали вверх по шоссе, петлявшему вокруг горы. На лошадиной сбруе звенел колокольчик. В клубящейся мгле дорога казалась очень тихой, но вскоре они услышали другой колокольчик. Кучер придержал лошадь на развилке около фонаря, пропуская сани, съезжавшие с горы.
— Все это слова, Борис, — возразила она. — Если арестанту предложат на выбор — прожить год на свободе, а потом умереть, или гнить в тюрьме, как, по-твоему, он должен поступить?
— Да, это верно. Зато твой отец совсем не читал. А ты, Лили? Ты хочешь… — он огляделся вокруг, — жить теперь так?.. Ты не считаешь это ошибкой?
— Ни одна женщина не стоит этого, дурак, — ответил пьяный и снова исчез, растворившись во мраке набережной, откуда доносились всплески воды.
— Вот ваша машина, сударь, — объявил швейцар.