Элис уронила кинжал, уткнулась в меня и заплакала навзрыд. Я подхватил ее на руки, прижал к себе. Гладя по волосам, я шептал какую-то успокаивающую ерунду, сам не понимая, что именно я говорю. Девочка с силой обхватила меня за шею и заревела еще сильнее. Бедный ребенок, в ее возрасте через такое пройти? Тут у взрослого нервы не выдержат.
Я начал извлекать весь свой арсенал. Один за другим на столик легли еще два бастарда, три кацбальгера, три ятагана, длиннющий фламберг, четыре прямых кинжала и два изогнутых, наподобие бебута. Напоследок появился мощный кинжал-мечелом и две «гномьих» секиры, по крайней мере, такой дизайн я содрал с одного сайта. В рюкзаке остался последний клинок, доставать который я не спешил. Гор взирал на меня, как на фокусника, достающего кролика из шляпы. Несколько минут он перебирал разложенные смертельные игрушки, осматривал клинки, один из бастардов попытался согнуть – ну-ну, его Петрович в швеллер под крышей засовывал и висел на нем, я-то не рискнул, весовая категория не та. Закончив госприемку, Гордион перевел на меня задумчивый взгляд.
– Че ты сказал? – дернулся ко мне один, бородатый и наглый, чуть старше Карла. Моей руки с перстнем на пальце он не видел. Еще двое пристроились за ним. Остальные чуть в стороне. Вот и встречающая группа.
– Это тоже танцуют? – робко пискнула Анна.
Элис не пожелала оставить меня и, не обращая внимания на мою окровавленную одежду, все так же обнимала меня за шею. Мы вышли на улицу. Некоторые встречавшиеся на пути вооруженные люди мне были смутно знакомы, кажется, я видел их в гостинице. Наемники, значит? Зайчик друзей захватил? Запомню. И отблагодарю. Карет оказалось целых три штуки, к самой чистой и красивой и подвели меня. У кареты стоял Карл.