«Да, — думала она, — но тень зовут не Борис. Сказать Клерфэ ее имя? Но тогда он запрет меня в больницу и выставит стражу у ворот. Я буду сидеть за дверьми с матовыми стеклами, вдыхать постылые запахи дезинфекции и благих намерений и вонь человеческих экскрементов, пока меня не залечат до смерти».
— Лилиан, — сказал Клерфэ спокойно, — почему ты все время уклоняешься от ответа?
— Женщине нельзя быть одной в Венеции, — сказал гондольер, когда Лилиан выходила, — особенно если она молода и уж во всяком случае, если она красива.
— Вы сказали, что ничего не знаете о завещании?
— Так! — сказал он. — Пара атласных туфелек спасена! Пойдем в бар?
— Для маленькой деревушки вы тут слишком интернациональны, — заметил Клерфэ.