Парень тоскливо скосил взор в сторону, на койки, где лежали и о чем-то трепались полтора десятка солдат.
Помощник начал как бешеный крутить ручку длинного металлического прута, на который, как на вертел, был насажен наждачный круг. Назир, все еще ругаясь сквозь зубы, принялся обтачивать на нем какую-то железяку. Искры летели, подмастерье потел. Несколько минут я наблюдал увлекательное зрелище. Ведь можно вечно смотреть, как работают другие. Наконец мастер закончил и обнаружил в кузнице меня.
– Почему я об этом ничего не знаю? – нахмурился Гордион.
Внезапно я услыхал шаги и, хоть жаждал дослушать такой важный для меня разговор, тем более он касался меня, поспешил вернуться на прежнее место за мгновение до появления из-за угла Макира с медной флягой в руках.
– Вы были слишком возбуждены и обрадованы, когда нам удалось спеленать того урода в тюрьме. Кроме того, я подслушал часть вашего разговора там же, когда убийцу и тело тюремщика уже унесли.
– Что ж, раз ты так уверен в своем решении, так тому и быть. Но запомни, воровать не смей! Узнаю, что украл хоть соломинку, выгоню сразу. А может, еще и накажу.