Карета была рессорная, слава богу, шла очень мягко. Места внутри хватало, и мы с Юджином развалились на удобных диванчиках друг против друга и беседовали. Меня интересовало буквально все – и близлежащие деревни, и хозяева земель, и статус города. Юджин охотно рассказывал, но вскоре наша беседа прервалась, признаюсь, только по моей вине. Уснул. Карета так уютно раскачивалась, да и ночью на сон времени было слишком мало, вот и укачало.
– И все же? – нежно, но требовательно спросил я, заглядывая ей в глаза.
– Юджин, только не начинай! Может быть, я и был груб, но такого отношения к себе уж точно не заслужил. И награды мне не надо! Не для этого я работал. А на кусок хлеба я всегда заработаю, не беспокойся. Ты здесь остаешься?
– Элис, расскажи, как давно ты здесь? Сколько человек тебя охраняют, как часто заходят в камеру? – спросил я, тщательно ощупывая стены. Потайной дверцы я найти не надеялся, меня интересовало другое.
Я встал с кресла и начал ходить по комнате.
И я отдал вексель графу. Керт посмотрел на сумму, и мне показалось, что крошечная слезинка блеснула в уголке его глаза. Старый вояка, не раз смотревший в глаза смерти, не мог позволить себе слабость в такой трудный для него и всей его семьи момент, но этот бескорыстный жест друга растрогал его. Как и многие военные, граф был сентиментален и всем сердцем любил свою семью. Похищение внучки, любимой внучки, было тяжелым испытанием, но еще тяжелее было осознание факта своей беспомощности. Это не лобовая атака против сильного противника, это поиск ядовитой змеи. Неизвестно, в каком углу она притаилась и когда решит вонзить свои зубы и впрыснуть яд. Но я был уверен в положительном исходе дела. Не знаю, откуда бралась эта уверенность, но я чувствовал, что все делаю правильно. Вернем мы девочку, в целости и сохранности!