– Я знаю. Пожалуйста, без подтекстов, просто скажи: когда?
Сказать: «нам» – благородно с ее стороны.
Алена Давиденко, вдова ладьи, смотрела на меня в полуоткрытую дверь. На ней халат, она боса и бледна, она редко выходит из дому – это угадывалось по ее многодневной, безнадежной неряшливости. Вопрос: «Зачем ты пришел?..» – был неприятно явственен в ее взгляде.
Всегда забавно видеть человека, чью внешность мне описывали на словах. Оригинал одновременно и совпадает с описанием, и ни капли на него не похож. Да, брюнет, ростом около метра семидесяти, да, моих лет, да, уверенный и с гладко выбритым лицом. Но нет, и близко словесный портрет не передал того, например, что спокойствие брюнета – не просто, а спокойствие с презрением, с привычной холодной надменностью. Что этот человек смотрит на нас четверых и видит ничтожеств, дряней, способных плюнуть в морду или куснуть за ляжку. Он уверен, что мы на это способны, а также и в том, что неспособны ни на что большее, и отсюда вытекает его хладнокровное презрение, и потому его верхняя губа приподнята, а нижняя поджата, а глаза прищурены и насмешливы.
– У меня идея получше. Расскажи мне, как готовят ферзей.
– Хорошо… рассмотри ее получше. Какова она? Гладка ли, шероховата? Растет ли что-то на ее поверхности?.. Может быть, ты видишь сооружения?