Марина присела, выдернула из его руки пистолет, отбросила в сторону. Включила свет, я заморгал, ослепленный. Отчего-то повсюду осколки стекла…
Мариша со всей энергией принялась за котлету. Я взвесил в уме сказанное ею. Да, стрелка указывает в детдом, и это, да, в высшей степени странно. Я хотел стать пситехником с тех пор, как услышал об их существовании – то есть, лет с девяти. Их способности были ближе всего к тому, что сказки называли волшебством. Щелчком пальцев добиться того, чтобы всякий любил тебя и хотел помочь. Раз – и серый волк пришел тебе на помощь, два – конек-горбунок, три – жар-птица… По правде, в детстве я мечтал быть таким, как Малахов: спокойным, уверенным в себе и сильным, но не внешнею силой, а внутренней. Верил, что все пситехники – именно таковы. Так что я год за годом слышал от отца то, что сейчас повторила Марина: еще рано в академию, тебя не возьмут, детям – запрещено, только с шестнадцати, иначе – опасно…
– Зачем он их убил?.. – это Василий спросил, не Мари.
«Думаешь, ты мстишь экспериментаторам? Слепая дура. Мстишь всему миру за то, что ты чудовище. За то, что остальные – не такие. Ты – уродка, внешне и внутренне. Вся твоя месть – это зависть к здоровым и презрение к себе».
– Руины домов. Кажется, некоторые мне знакомы… Когда-то я видел эти дома – возможно, в детстве… То тут, то там попадается что-то знакомое: крыльцо… водосточная труба… переулок… цветочный горшок на окне… но все темное, покрытое сажей… не вызывает никаких чувств… темно, но спокойно…
Проехал два квартала. Она осталась далеко позади. Наверное, уже вызвала такси. Наверное, больше я ее никогда не увижу… Ну, и свинья! Ты покинул ее на девять лет. Потом свалился на голову, когда тебе припекло, стал просить помощи. Она помогла, и все что хочет взамен – права помочь еще. А ты гонишь ее прочь. Да что с тобой такое?! Ха-ха. Третий импульс. Еще один мысленный контур, оставленный ферзем. Подави и его.