– У… Этот вот был, как же его… – Правая наморщила лоб и принялась вспоминать. Было ясно, что сам объект помнится ей хорошо, а вот название вылетело из памяти. – Этот, такой… для детей…
– Уважаемый, – тут же прервала его Ольга, – мне казалось, мы достигли соглашения. Пситехники не участвуют в допросе.
Мы обходим остальное пространство цеха, поочередно осматривая агрегаты, столы, кипы материалов, шкафы с краской. Все серо, неважно, ничто не бросается в глаза. Видим ключи на столе – это массивная связка с несуразной бляхой в виде медведя. Наверняка огромный брелок был выбран специально, чтобы ключи нельзя было забыть в кармане и случайно унести домой. Видим окна: это узкие щели, прижатые к потолку полуподвала.
– С чего ты так взбесился? Я разучилась целоваться?
Пока Дим говорил, его энергия сфокусировалась в верхнем – волевом – центре и короткими импульсами прошивала ауру Малахова. Ладья бил на словах «покойный», «ничтожество», «рука», «дрогнул». Однако брюнет действительно никак не среагировал на речь – ни единой новой эмоции не промелькнуло. Только аура его потухла, словно сжалась.
– Так что, Владя, дело закрыто? Согласен?