Он отходит, пятясь; теряет шлепанец, нашаривает его стопой, надевает.
– Простите нам дурную просьбу. Мы ищем вашего ученика…
Минуту спустя мы сели в машину и выехали со двора.
– Конечно. О любви и смерти. Об искусстве. О том, куда катится мир. Если останется время, то немножко про убийцу пси-тэ.
– У, да. То еще при советской власти было… Не, не при советской, но кадры еще старые. Умели работать. Я их начальника знала, интерната этого. Он был этот… как его… полковник, кажись.
– Александр Олегович Мазур?.. – спрашиваю я.