Вердж, не отдавая себе отчета, зарычал. Тихо, утробно, по-животному, и тут же почувствовал, как ее руки скользнули ему под распахнутый халат. Ее ладони на его спине. Они возбуждали сильнее любого страстного шепота и заверений.
– Как-как, – притворно-печально вздохнула гномка. – Сначала, как и положено, прогулка по набережной, потом пикник на лоне природы в парке, где этот петух нещипаный старательно подливал мне вина. Дорогущего, столетней выдержки, не иначе.
Наконец с выяснением причин отсутствия матери Верджа завершили.
Утром же еще до занятий Вердж успел заскочить в библиотеку – выпросил-таки у Бинаверта пару занятных книжечек с работами профессора. На лекциях вместо прослушивания читаемого материала углубился в изучение заковыристых объяснений: откуда берется та самая пресловутая энергия при слиянии миров.
Я глядела на родовое гнездо Мейнсов, и в голове возникла невольная ассоциация с лондонским Тауэром – величественным и мрачным, только в миниатюре. Воронья так точно было столько же. Вспомнилась легенда, гласящая, что если вороны покинут Тауэр, то крепость и королевство падут. Британцы из-за этого даже и по сей день подрезают перья на одном крыле вестникам смерти, чтобы вороны не смогли улететь.