Из его сумбурной речи я поняла лишь одно: и без дурмана я ему нужна, небезразлична.
– Зато нас тут точно никто не потревожит, – довольно улыбнулся Вердж.
Слова Дейна, растяпистого парня, того, кто с восхищением заглядывал в рот некроманта, того, кто так весело шутил за чаем, когда Аля лютовала в банке, того, кто предлагал помочь с деньгами…
Пострадавшую иномирянку Вердж так же на руках отнес в комнату. Госпожа Огден – комендант женского общежития, хоть и без особого удовольствия, но пропустила парня в женскую обитель.
На обратном пути было видно, что провожатый пытался начать разговор, но мое гробовое молчание так же располагало к диалогу, как битое стекло к танцам босиком: конечно, найдется один из тысяч, кто сможет поговорить даже с немым собеседником, но рыжий был не из их числа.
– Да, именно что благодарен. Иначе я бы слепым кутенком еще долго тыкался по щелям, не понимая, что влюбился в тебя как последний идиот. – Он выдохнул, а потом, словно взывая к вышнему, произнес: – Изнанка мира! Как же тяжело, оказывается, признаваться в своих чувствах. Рин, ну скажи хоть слово! Или ты уже жалеешь обо всем произошедшем?