Приняв решение, я поднялся по крутому склону и, попетляв среди скал, вышел к нашей пещере, где меня встретили очень суровые взгляды наших ллай и замотанный Ней.
– О да. Знаете, не являясь поклонником, я все-таки много слышал о современном искусстве, и мне кажется, что здесь вы единственный сумели объединить сразу два его проявления – инсталляцию и перформанс, – едва не срываясь на шипение, тихо заговорил Кот… и Итта вздрогнула. Он не в ярости, он в бешенстве. Именно такой голос был у Кота в тот вечер. Ой, что-то будет!
Мои невольные проводники вернулись к оставленному неподалеку поддону с ящиками, хекнули и, подхватив один из них, потащили в сторону уже развернутой палатки-лаборатории. Ой-ей… кажется, у меня проблемы. Как-то ни я, ни Касим‑старший не предполагали, что Тейго настолько обуяет желание отыскать свой «грааль», что он отправит очередную приманку, еще толком не оборудовав лагеря. Хм… бежать к Киму за помощью? Так не успею. Долго кружить по округе жертве нельзя… лишние подозрения нам ни к чему. А пока я доберусь до Кима и приведу его обратно, часов пять пройдет. Слишком много. Кто знает, что ударит в голову Боры, если вдруг окажется, что на сигнал, который вроде бы должен оказаться ближе к цели, «духи» отреагируют с большей задержкой?
– Да, до Итты мне еще далеко, как и до этой… Юсты.
– Хм, а ты знаешь другой способ пройти мимо пыльника? – осведомился Кот. – Хоки отказался вести в подземелья обычных людей, но обещал придержать духа, когда мимо пойдут одержимые.