– Прямо как дети… – Я вздохнул. – Во-первых, его лазутчики перережут вас как баранов еще до того, как вы вступите в бой. Во-вторых, он, если даже вы победите, сбежит сразу же, как только запахнет жареным.
Что за черт! Минус семнадцать процентов жизни!
– Ну так мне мертвому оно и ни к чему, – возразил я Максу. – Что ж теперь поделаешь?
Она развернула на столе какой-то растрепанный и замызганный журнал, довольно странно смотрящийся в дорогущих декорациях этого офиса, вручила перьевую ручку, и я вывел темно-фиолетовыми чернилами в графе с предварительно поставленной в ней галочкой свой автограф.
Макс посмотрел на меня как на дите малое.
– Именно поэтому он так долго живет, – не согласился рыжий. – Потому как не верит никому и все старается предусмотреть. Не знаю, как там у вас, на Западе, а у нас, в Пограничье, всегда надо ждать опасности и быть готовым отразить нападение.