— Так вы, стало быть, дворянин? — прямо «в лоб» поинтересовалась одна из барышень.
— …will never happen because tomorrow will in all probability be very much like today, — подтрунила «представитель заказчика».
— Заводной, однако, — Гвидон перешел чуть не на отеческий тон. — Смотри меж двух не останься, держи фасон. Загнешься без фарта, что я бабке твоей скажу в Питере?
— Нет, товарищи, так не пойдет, — быстро вмешался Яков. — Мы лучше «ваньку» возьмем!
Уж воистину: как следует поскреби русского монархиста, обнаружишь фашиста. Конечно, господину Шульгину во время бешеного взлета популярности Муссолини позволительно ошибаться. Не завелась покуда на планете жуткая память о Второй Мировой, поэтому воспринимается данная идеология совершенно нормально, в ряду прочих — где-то между монархией и демократией. Переживают лишь коммунисты, они видят в фашистах одновременно и свое зеркальное отражение, и антагонистов — то есть наиболее опасных политических противников.
— Tomorrow at five you shall be here. All you need is your own body!