— Не знаю, сестра. Я тоже не понимаю, что она говорит. Может, лихорадка окончательно повредила ей голову?
— Ты помнишь что-нибудь о другой своей жизни?
— Очень мало, абаниса. Отдельные воспоминания остались, но, боюсь, многое полностью стерлось из памяти. Скажем так; я как будто другой… хм-м… стала другой. Совсем!
— Представь, что у тебя внутри есть маленькая дверца, а теперь мысленно приоткрой ее, почувствуй землю вокруг… — учила я свою шестилетнюю дочь, бережно прижимая к себе, пытаясь пробудить ее внутреннюю магию.
— Да-да, конечно… — пробормотала я, вплотную подходя к наиболее сохранившемуся участку штукатурки.
— Я остаюсь с женой! — спокойно пригвоздил муженек.