Значит, я правильно поняла, вчера речь шла именно о ней. Очень важно, почему она это делает. Если сбегает от матери – плохо. Если ищет собственный способ жить – хорошо.
– Да? – немного растерянно отзывается эльф.
– Все возможно. Люди совершают странные поступки ради любви, но это не делает их невиновными. Они все равно психи, которые уже убивали и в будущем планировали втянуть в кровавую бойню два государства.
Затем испытание для Раздолбаев, у них задача особенно гадкая. Выношу из кухни длинные кувшины с широким горлом – как раз засунуть руку по плечо, в таких местные крестьяне солят овощи на зиму и закрывают восковой крышкой. На дне сосуда есть приз, но в самом кувшине намешано такой склизской гадости, на которую только хватило моей фантазии. Сырые яйца, остывшая молочная каша, кисель, куски хлеба и творога для подобающей консистенции. Я даже десяток игрушечных насекомых не пожалела испачкать в содержимом, ради короткого взвизга Миха, наткнувшегося на чью-то членистоногую конечность. Хорошее поучилось испытание. Громкое. В таком режиме играем еще несколько конкурсов, придумываем по ходу дела забавный ритуал инициации для альтернативно одаренных членов племени, на этом развлекательная часть заканчивается.
– Лорд Джорох, у вас, случайно, премоляр не болит?
– Для меня абсолютно недопустимы отношения с обрученным мужчиной. Для меня недопустимо целовать того, кто считает меня человеком второго сорта. Кто способен принять мой искренний восторг за «облизывание», – чувствую, что обида все-таки прорывается в голос. Нет, надо успокоиться. Я не собираюсь его обвинять, это просто не нужно. Имеет смысл что-то объяснять, когда люди стремятся сохранить отношения, а когда уже ничего нет… то что обсуждать-то. С удивлением слышу, что Сейшей говорит на порядок тише.