– Простите. Это безнадежно. Я пойду, извините за беспокойство.
– Да. У меня нет никаких атрибутов из обручальных обрядов. Как же клиенты смогут выразить эту тему? Вы… Ты! Ты мне подскажешь, как у вас принято жениться?
Да-да, опять задание без жесткой инструкции, но в этот раз Орстен не демонстрирует недовольства. Останавливается напротив полок и замирает. Я хорошо помню, что во время построения песочницы дергать, отвлекать или комментировать нельзя: человек впадает в состояние, близкое к трансу, обращаясь к своим внутренним процессам, выводя их на символический уровень. Это само по себе терапевтично, даже если не будет потом интерпретировано и осознано. Поэтому тихо сижу в своем кресле и жду. Так проходит почти пятнадцать минут. Орстен поворачивается ко мне, и я вижу в его глазах смирение с неудачей.
Я снова выхожу в круг света и какое-то время молчу. Позволяю увидеть зрителям слезы на моих щеках. Да, я плакала от искреннего восхищения и восторга. И сейчас я буду это использовать, чтобы вызвать симпатию гостей. Может, это и не очень честно… Но лучше так, чем выходить с необъяснимо размазанной тушью. Даже из своей слабости надо делать силу.
Смело подхожу к дивану, становлюсь между его расставленных ног. Жду разрешения. Он страдальчески вздыхает, бормочет что-то типа «что ж тебе неймется» и наклоняет голову поближе ко мне.
– Видимо, нет. За лабораторией молодого Тайллина присматривают, неожиданных покушений не ожидается. Так что ты молодец. Справилась.