– Детишки, значит, – засмеялась Елизавета, – ой, уморил! А Орловы?
– Нормально, – хрипло говорит солдат, – потянет. Видно, что к сабле не привык, да и в доспехах первый раз, но школа есть. Шпаге учили?
– Не понимаю. Немецкий, но какой-то очень уж дремучий диалект, да много примесей, скандинавских, похоже.
– Есть какая-то зараза, – устало сообщил Михайло Васильевич, тяжело падая в кресло, больные ноги мешали нормально ходить.
– Ку-ку! – раздалось почти тут же. Звук был какой-то ненатуральный, но Яцек с азартом развернулся и выстрелил. Место заволокло дымом, а когда развеялось, то помертвевший улан увидел лежащую на земле стонущую женщину с окровавленной спиной.
Бой начался с утра, и доминировали в нем пруссаки, умело расставив артиллерию. В русской же армии, увы, все обстояло решительно наоборот… Наша артиллерия за каким-то чертом расположилась в низине, да так «удачно», что большая часть пушек не успела выстрелить хотя бы по разу, как орудийная прислуга была уничтожена прусскими артиллеристами. Хуже того, после обстрела немца налетели на батареи и утащили к себе больше ста пятидесяти пушек!