– Ку-ку! – раздалось почти тут же. Звук был какой-то ненатуральный, но Яцек с азартом развернулся и выстрелил. Место заволокло дымом, а когда развеялось, то помертвевший улан увидел лежащую на земле стонущую женщину с окровавленной спиной.
Бой начался с утра, и доминировали в нем пруссаки, умело расставив артиллерию. В русской же армии, увы, все обстояло решительно наоборот… Наша артиллерия за каким-то чертом расположилась в низине, да так «удачно», что большая часть пушек не успела выстрелить хотя бы по разу, как орудийная прислуга была уничтожена прусскими артиллеристами. Хуже того, после обстрела немца налетели на батареи и утащили к себе больше ста пятидесяти пушек!
Блевать он не стал, сталкивался в жизни и не с такими вещами – ради «закалки» неоднократно посещал в свое время морг со студентами-медиками, но и сказать, что воспринял ситуацию равнодушно, – тоже нельзя. Особых мыслей не было, кроме как скрыться подальше, а то мало ли – еще на тебя это убийство и повесят… Пока ломился в лес, мыслей не было, но вот потом начался отходняк, и в голову полезло такое…
– Но ведь они не виновны? – с нотками сомнения повторил Павел.
– Я ищо полтора года назад понял, кто ты.
Аюка направился в уланскую слободу, его там многие знали.