— Как вы мне все… надоели, — с тоской сказала она, бездумно глядя на тлеющие угли.
Я повернула голову и сразу наткнулась на взгляд Арххарриона. Свет луны делал его лицо еще жестче, обрисовывая острые грани и еще больше затемняя глаза.
— Действительно, чего это они, — пробормотала я, — все, не отвлекай. Слушать буду.
Обогнув по дуге поле, мы въехали под сень леса. Я уже привычно потянулась к нему, прислушиваясь. Вот спит в норе маленькая лисичка. Поддергивает черными лапками, тянет воздух, словно принюхиваясь. Ей снится ночной забег по сухой листве, запахи леса и влажный снег, щекочущий нос.
— Милая, не плачь, — с нежностью сказала хранительница, — так распорядилась Вечность… У каждого из нас своя дорога и свое предназначение, помни это. И знай, что ты не одна… Я всегда с тобой. В твоем сердце, в твоих воспоминаниях… Не забывай… нас.
Я открыла рот, но продолжить не успела. В святилище ворвалась та, о ком мы говорили, и я никогда не видела подругу такой взбешенной! Волосы на голове Ксени буквально стояли дыбом, руки сжаты в кулаки, на лице четко отпечатался след от подушки, а само лицо пылает таким гневом, что мы с Шайдером одновременно отодвинулись.