— Только что, энке? — издевался Люк. — Только личико умоешь?
— Тебе понравились наряды, выбранные для… торжества? Или ты хотела бы что-то другое?
— … вы видели, какие у него глаза? Зверь, настоящий зверь…
— Люк, что происходит? — чувствуя, как подкатывает к горлу ужас, прошептала я. — Там Мадлен… И кровь… Зачем рисовать? Я не понимаю… Я не умею! Этому учили тебя…
— Светлый Дух… — пискнула я, пытаясь забраться на скользкую от снега драконью шею.
Очнулся на полу. На теле лишь лоскуты вместо одежды, даже от ремней с оружием остались только ошметки, а сами клинки, оплавленные, валяются в стороне. Ничего себе я горел… И сразу сердце сжалось от страха за Еву. Перевернулся на живот. Моя дикарка сидела в кресле, закинув босые ноги на подлокотник, и вертела в руках грифель. На ее коленях лежали листы бумаги.