– Прогнать его? – спросил как-то Тим. Мы ужинали в Большом Зале, вместе с рыцарями и заезжими торговцами, и брат перехватил тоскливый взгляд Алана.
– Пей, я сказал, иначе я волью его в тебя!
С вечно чумазым лицом, с короткими волосами и в мальчишеской одежде, меня принимали за маленького пажа, часто посылая с поручением передать записку, приказ или просьбу.
Ругань, топот сапог, дверь распахнулась, едва не слетев с петель. Стражники с алебардами наперевес влетели в спальню и затормозили, будто налетев на невидимую преграду.
– Значит, ты все-таки здесь, – медленно проговорил он.
Сорел был похож на забавного черно-белого медвежонка, из тех, что всю жизнь проводят в зарослях бамбука. Смешной, немного нелепый, по-детски неуклюжий, несмотря на свои двадцать два года. И такой же по-детски ранимый, нелюбимый отцом и тайно презираемый сверстниками.