Джайк улыбнулся и протянул Арлену руку, чтобы помочь встать. Вскоре они уже сидели на каменных блоках на городской площади и смотрели, как подмастерья гильдии жонглеров ходят колесом и гримасничают, разогревая зрителей перед главным утренним номером.
— Кажется, его подмастерье играл на скрипке, — наконец сказал он, взглянув на Рожера.
— Как по часам, — подошел к нему Ворон. — Интересно, что ему надо?
Арлен понял, что его возвращение в Красию не было таким уж великодушным. В чем бы он ни пытался себя убедить, он не хотел быть ни простым оружейником, ни воином. Он мечтал о триумфе. О славе. Хотел войти в историю как тот, кто поднял человечество на битву.
Бруна снова повернулась к раненым, и Лише осталось только повиноваться.
Ничто, даже та ночь в Лабиринте, когда он чувствовал себя непобедимым, не могло сравниться с покалыванием магии, выжигающей из демона жизнь. Арлен мечтал испытать его снова, и эта жажда помогла ему увидеть прежние желания в новом свете.