И мы сжались, придавленные пылающим небом.
Я двинулся к шлюзу. Маша пошла следом, но у люка остановилась, сжимая в руке пульт.
Блин, какая, оказывается, у Маши великолепная карьера!
– Ну у тебя и шрам, приятель, – сочувственно сказал он, опуская фонарь. – И свежий, верно? У кого такие зубки?
Слова тонули в тишине. Потрясающая тишина – нет ни ветра, ни голосов, ни привычного «индустриального» шума. Только наше дыхание.
Я закладываю разворот, неуверенно, руки будто чужие, но майор не поправляет. Вокруг – только небо.