– Отец Кирилл, сейчас ничего не могу сказать, надо мне мастеров сюда привести, чтобы посмотрели, много ли еще работы надо делать, да и не развалится ли от старости станок этот. Да, кстати, сколько ты хочешь за него?
Я распорядился дать больному микстуру с небольшим обезболивающим эффектом и позвать меня, когда соберут капельницу, для того чтобы прокапать физраствор вечером.
Эх, где вы, мои девочки, которые так ловко делали это во время операций в моей прошлой жизни.
И мы вновь дружно осенили себя крестным знамением.
От тряски боль становилась все сильнее, и сознание вновь милосердно меня оставило.
Когда я вошел в комнату, Ходкевич не спал – он лежал с гримасой боли на лице.